Я был в плену два месяца. Через полтора месяца меня и основную часть пленных отвезли на восстановление Иловайска. Когда нас привезли, местные ополченцы в комендатуре спросили: «А вас там, вообще, в Донецке кормили или нет?». Да, кормили нас: немножко перловки и по кусочку хлебушка. Местные принесли нам поесть. Потом распределили по работам. Хотя у них самих с провизией было не очень. Родные сбрасывали нам деньги на карточку, и мы ездили с ними в Донецк: покупали продукты, носки, посуду.
Например, приходит местный к коменданту и говорит: «У меня поврежден дом во время боев, мне нужно 10 человек на замену крыши». Сначала мы думали, что к нам будет отношение, как к карателям, фашистам, но оказалось, что люди, наоборот, более проукраински настроены. Кормили, одевали — похолодало же, а мы в летнем. Появилась возможность позвонить домой.
Вообще, героические люди. Говорят: «Что мне терять? Здесь мой дом, здесь моя земля». Сначала было определенное напряжение, но потом они посмотрели, что мы нормальные адекватные люди, не бандеровцы. У нас две трети с высшим образованием.